Кодекс калибра .45 - Страница 26

«Удачно я ее купил. Пистолет нигде не выпирает. Да и кобура подогнана как надо».

Спустившись по лестнице с третьего этажа, подошел к конторке консьержа. За стеклом сидел мальчишка лет тринадцати – четырнадцати.

– Доброе утро, мистер Дантон.

– Может оно и доброе, Бен, но я пока этого не ощущаю. Но я не об этом хотел сказать… Слушай, у меня в квартире осталась девушка…

– Знаю, мистер Дантон, – его веснушчатое лицо при этом расплылось в широкой улыбке. – Вчера вас с ней видел. Вы, счастливчик, сэр. У вас всегда такие красивые девушки, что остается только завидовать.

– Подожди, ты вчера… ночью здесь сидел? Черт! Как-то упустил этот момент…

– Ничего страшного, мистер Дантон. Вы были вчера такой веселый….

– Скажи лучше – пьяный.

– Не скажу, сэр, потому что видел вас таким первый раз за три месяца. Видно вы что-то праздновали, а значит – веселились. Если бы вы через день приходили такой, то тогда бы я сказал, что вы пьяный.

– Смотри, какие интересные рассуждения. Эй! Если ты дежурил – значит, твоя мама снова болеет?

– Да, мистер Дантон. У нее снова ноги опухли. Еле ходит.

– Плохо.

Я порылся в кармане куртки и достал несколько бумажек и монет. Отобрал две долларовые монеты и положил их на стойку.

– Большое спасибо, мистер Дантон. Вы очень щедры…

– Не за что, Бен. Все, я побежал.

Выйдя из подъезда, на минуту задумался: взять такси или пойти пешком, но потом решил, что времени достаточно, а прогулка по свежему воздуху поможет мне стряхнуть с себя остатки похмелья. Пройдя с десяток кварталов, я оказался в нужном мне районе. На перекрестке определился с направлением, но для верности все же решил спросить у хозяина табачной лавки, стоящего на пороге своего заведения, рядом с деревянной фигурой грубо раскрашенного индейца.

– Мистер, как лучше пройти на пятнадцатую улицу?

– Иди прямо, парень. Вон до того желтого дома. Видишь? – я кивнул головой. – После него свернешь направо. Дойдешь до китайской прачечной, перейдешь улицу. Там на углу закусочная. За ней и будет твоя улица. Там еще ломбард есть. Если снова заплутаешься, спроси, где находиться ломбард. Тебе любой скажет!

– Спасибо, мистер.

Завернув за угол желтого дома, я увидел ряды ручных тележек, выстроившиеся по обе стороны вдоль улицы. Продавцами в основном были чехи, поляки, немцы и лишь немного итальянцев. Такие торговые ряды были не редкостью в бедных районах Чикаго. На одних тележках громоздились овощи и фрукты; на других лежали итальянские сыры, завернутые в марлю. Вперемешку с продуктами здесь торговали дешевым домашним платьем и бельем, вязаными вещами, посудой. Свернув от китайской прачечной, от которой несло тяжелым духом сырого белья, я перешел улицу и вскоре остановился перед витриной магазинчика, над которым висела вывеска, гласившая: «Ломбард». Витрина была настолько грязной, что я подумал, какой в ней смысл, если через стекло практически не был виден выставленный товар. Бросил взгляд на часы, а когда поднял глаза, то увидел идущего ко мне Мика с незнакомым мне человеком.

От Мика шел густой запах перегара. Быстро оглядел старика. Его внешность не была похожа на человека, знающего тайну склада. Лицо худое, в морщинах. Руки высохшие, перевитые шнурами набухших вен, заканчивались широкими лопатами – ладонями с черными потрескавшимися ногтями. Потрепанный пиджак. Измятые брюки и стоптанные ботинки довершали его наряд. Бросил на своего информатора сердитый взгляд. Дескать, кого привел? Тот отвел глаза.

– Вы действительно знаете о складе с виски?

– Прежде чем я начну говорить. Мик утверждал, что я получу за свой рассказ доллар. Это правда?

– Да, но только в том случае, если вы действительно знаете нечто ценное для меня! Надеюсь, мы поняли друг друга.

– А как же, парень! Ведь я был одним из грузчиков, которые сгружали те ящики с виски! Мы работали чуть ли не целые сутки, пока не сгрузили весь груз в железнодорожные склады!

– Стоп! Когда это было?!

– Аккурат, за месяц до того дня, когда похоронили мистера Ячменное Зерно.

– Ты тогда работал грузчиком, старик?

– Работал. Не веришь? Дай сюда свою руку, сынок.

Я протянул ему руку. Как только он охватил мои пальцы своей грязной клешней, я вдруг почувствовал, что моя кисть словно попала в тиски.

– Верю, а теперь вернемся к рассказу.

Его рассказ показался мне правдоподобным. Кто-то решил закупить большую партию спиртного в преддверие «сухого закона». Спиртное хранилось в пакгаузах еще две недели. Об этом, как сказал старик, писали в газетах. Правда, не о самой партии виски, а о неудачной попытке воров ограбить один из складов с виски.

– Ты, парень, посмотри газеты. Там, скорее всего, упоминается фамилия владельца груза. Это все. Я рассказал тебе то, что знал.

– Гм. Хорошо. Хоть что-то реальное. Держи! – я протянул ему монету.

– Все по-честному, парень.

Засунув доллар в карман пиджака, старик развернулся и чуть покачивающейся походкой пошел вдоль улицы. Я посмотрел на Мика.

– Держи свой четвертак.

Тот быстро схватил монету дрожащей рукой.

– Откуда ты этого старикана выкопал?

– Он бывший моряк. Сидел в тюрьме. Поговаривают, что даже был пиратом.

Старый моряк меня заинтересовал, я был готов продолжить расспросы, как вдруг услышал русскую речь. О русской общине в Чикаго я знал и раньше, но никак не ожидал, что услышу родной язык прямо сейчас, в этом месте. Резко обернулся. На пороге магазинчика стоял старый еврей, очевидно, хозяин, и вел разговор с молодым мужчиной в офицерском кителе. У того было худое, голодное лицо.