Кодекс калибра .45 - Страница 67

«Дик, сейчас я только предполагаю, что со мной может произойти, но если ты читаешь эти строки, значит, мои опасения подтвердились. В свое время из-за слепой алчности я совершил ошибку – предал своего старого друга, Мишеля Эбре. Мы оба – взломщики сейфов. За нами безрезультатно в течение семи лет охотилась полиция четырех стран. Камни я начал собирать уже давно, а когда увидел эту коллекцию – у меня словно помутилось в голове. Я сдал Эбре полиции, лишь бы они достались мне одному. Уже потом я узнал, что это за коллекция. В один из мешочков я вложил вырванную страничку, которая объяснит тебе их происхождение. Лучше прочти ее прямо сейчас, может, тогда ты не будешь смотреть на них, как на воровскую добычу…».

Отложив листок, я быстро пробежал пальцами по мешочкам и в шестом по счету обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул. Лист, оказался вырванной страничкой из какого-то справочника по драгоценным камням. Статья, на которую мне следовало обратить внимание, была подчеркнута черной жирной линией.

«Кража из Гард-Мёбль.

В ночь на 11 сентября 1792 года, около одиннадцати часов вечера на площади Согласия появилась банда, которую возглавлял известный французский грабитель Поль Миетт. Его правой рукой был некто Деперон. Выставив на площади Согласия часовых, главари, виртуозно вырезав оконное стекло, проникли на второй этаж Королевской Кладовой, которая охранялась из рук вон плохо. Забравшись внутрь, они вскрыли витрины и набили карманы сокровищами. При свечах они взломали комод, в котором хранилось огромное количество драгоценных камней и бриллиантов, среди которых были «Санси» и «Де Гиз», а также восемьдесят два восточных рубина.

Проведенное обследование показало, что из зафиксированных в описи сокровищ на сумму 26 миллионов ливров осталось драгоценностей только на 600 тысяч. Среди прочего были украдены – восемьдесят два восточных рубина, бриллианты: «Французский голубой», «Регент», «Санси», «Зеркало Португалии», «Де Гиз». По какой-то случайности преступники не заметили «Большой сапфир Людовика XIV» (138,50 карат). Несколько камней позднее были обнаружены на берегу реки, где воры делили добычу. Некоторые камни были возвращены лицами, купившими их у преступников. Однако большинство сокровищ исчезло навсегда».

«Вор у вора дубинку украл».

Прокомментировав статью подобным образом, я снова взялся за письмо Антиквара.

«….Последние восемь лет спокойной, сытой жизни обычного обывателя заставили меня размякнуть и потерять осторожность. Поэтому, когда узнал об Эбре, я растерялся и совершил ошибку, попросив Одноглазого помочь мне. Мне только хотелось, чтобы его парни запугали Мишеля, заставив того уехать, а спустя некоторое время я понял, какую совершил глупость. Нетрудно было догадаться, что сделает Одноглазый, узнав о камнях и моем предательстве. Можно было бежать, но два месяца тому назад я получил заключение, результат врачебного обследования. Это был приговор. Мне осталось жить шесть – восемь месяцев. Я рассудил так: чему быть – того не миновать. Узнав об этом, я поместил бриллианты в банк. Затем составил ряд вопросов и передал бумагу адвокату Дювуару, а уже вместе с ним поехал к нотариусу, где было составлено завещание в твою пользу. Нотариусу я также передал твою фотографию. Все эти предосторожности я придумал для того, чтобы мои бриллианты не достались случайному человеку. Теперь об Одноглазом. Остерегайся его, словно рассерженной гадюки. Когда он узнает о бриллиантах, он захочет их заполучить. Единственным препятствием на его пути будешь ты, Дик. Ты можешь подумать, что через тебя я решил мстить, но это не так, поверь мне. Если ты посмотришь дату завещания, то увидишь, что оно составлено двумя месяцами раньше, чем в Чикаго появился Мишель Эбре. Честное слово, я не знал, что конец истории десятилетней давности…».

Оторвавшись от письма, некоторое время я слепо смотрел в пространство, пытаясь понять: то ли это хорошо замаскированная ложь, то ли искренняя щедрость.

«Даже не знаю, что и думать о тебе, Антиквар. Ты был для меня хорошим человеком, а теперь кем тебя считать? «Крысой»? Предатель…».

Читать дальше не стал, а просто сложил листок и бросил его к мешочкам с бриллиантами. Он не был моим другом и не предавал меня, вот только откуда появилось чувство брезгливости?

«Попробуем разложить все по полочкам. Одноглазый узнал о камнях, затем убрал Мишеля, чтобы тот не путался под ногами, после чего нагрянул к Антиквару с визитом, чтобы наказать иуду, а заодно прибрать камешки к рукам. С помощью пыток старый вор узнал обо мне, о завещании и о камнях, лежащих в банке. Не теряя времени, он сразу посылает за мной и предъявляет фальшивую записку, рассчитанную на то, чтобы вызвать к себе доверие и одновременно отвести подозрение. С ним все ясно. Старик собирается выпотрошить меня и получить бриллианты. Какова же во всей этой истории роль адвоката? Хм! Игра в вопросы – это идея Мориса, а вот письмо… Оно… написано тем же почерком, что и записка, а это значит… – я снова достал из металлического ящика письмо. Пальцы распрямили лист, а глаза пробежали по строчкам. – Почерк отличается. Значит, письмо адвоката – тоже фальшивка. Что их может связать? Подумаем. Ха! Чем не схема! Старый урка заставляет меня с помощью своих головорезов отписать имущество Антиквара в его пользу, а жирный адвокат официально оформит бумаги. Тут все ясно. Со слежкой тоже прояснилось. Это бандиты Одноглазого. Интересно, они знают, кто я на самом деле? Скорее всего, нет. Если так… Есть одна мыслишка».

Закрыв ящичек, я позвал служащего. Выйдя из банка, настороженно огляделся, но теперь я сделал это специально для шпионов Одноглазого. День прошел быстро. Вернувшись, стал ждать звонка или визита незваных гостей, но, к моему удивлению, никто не торопился меня навещать. Немного подумав, я решил пойти Одноглазому навстречу, отправившись в «Бойцовый петух». Отпустив такси, я уже подходил к двери, как меня окликнули. Оглянулся. У стены стоял Левша. Вместо понятного в этой ситуации всплеска адреналина я неожиданно почувствовал чувство удовлетворения. Словно сложный пазл сложил. Вставил последнюю деталь – и любуюсь полученной картиной.